Воспоминания о реке Чусовая Владимира Растяпина

Первое знакомство с рекой относится к окончанию средней школы, когда в сферу моих интересов надежно и окончательно вошел туризм. Пробуждение интереса следует считать с шестого класса (это лето 1962 г.), тогда нас, весь класс, взяла в поход (!) на Соколиный Камень классная руководительница Эна Ивановна Никитина, только что окончившая педагогический институт и, видимо, приобщившаяся к этому виду досуга в студенчестве. До сих пор испытываю глубокую благодарность за эту вошедшую мне в кровь забаву. Жаль, что тамошняя зачаровавшая меня речка Северка не входит в бассейн Чусовой, а то бы и о ней рассказал.

Так вот, понюхавши вольного воздуха, начал серьезно готовиться к предстоящим путешествиям и накапливать бывшие тогда в доступности физические и административные карты областей и картосхемы отдельных маршрутов, а также книги и соответствующие описания. Накопил несметное количество, многое впоследствии раздал, а многое выбросил как недостоверное. В те времена найти верную карту было невозможно или преступно, и то, и другое не устраивало, поэтому после каждой поездки зарисовывались схемки и кроки. То ли дело сейчас, хотя, говорят, что и к современным картам надо относиться осторожно. Вот тут и приходят на помощь описания и воспоминания очевидцев. Таковым я и являюсь.

Первый выезд на Чусовую в студенческие годы (примерно 1967-68 годы) и был основан на рассказах старших товарищей. Выезд был на электричке, те тогда были деревянными с незакрывающимися намертво дверями, и мы занимали самые комфортные места — сидели в дверях, свесив ноги. Конечный пункт — станция Коуровка, мы слыхали о действующей вовсю турбазе, но нам было не туда. Пройдя вдоль железки назад по ходу электрички километра полтора и обойдя последние дома, оказывались над Чусовой на скалах (как они назывались, нам было неважно). Если выезжали на день, палатку не брали, но если это был многодневный выезд (это реже), то устанавливали простенькую двух-трехместку, запаливали костер и заводили костровое хозяйство. О готовке не заботились, чай да печеная картошка с минимальными разносолами. Хлеб покупали в деревне — он был вкуснее городского. Играли в карты, что было трудно, когда поднимался ветер, гоняли мяч. Последнее быстро бросили, так как однажды мяч упустили вниз, и поймали его где-то на перекате близ Шишимского Камня.

Шишимский камень

О чистоте воды и о других достопримечательностях ничего сказать не могу, поскольку выезды приходились на майские праздники, а далее было окончание семестра и сессия, а в мае было холодно, и купаться не рисковали.

Вторая серия воспоминаний относится к началу восьмидесятых, когда младшему чаду Алексею было уже лет пять-шесть. Мы с женой начали активно привлекать детей к поездкам в леса и старались чему-то научить. И в этот раз отправились на станцию Бойцы. Более или менее ощутимых скал там не было, поэтому ходили по левому берегу Чусовой и смотрели по сторонам. С удивлением обнаружили множество погибших рыбок, объяснить это детям не могли и только потом узнали из газет, что на одном из первоуральских предприятий был выброс чего-то вредного. С властью никто тогда не конфликтовал, и мы тоже не шибко возражали, разве что только внутренне, относясь к происшествию как к чему-то должному или неизбежному.

После был семейный выезд по уфалейской дороге в Косой брод. Конечно, тогда ничего не знали об исторической значении этого пункта, показалось только, что выглядела река здесь подпруженной и как-то закоряженной, в общем, неуютной.

Бывали также выше Курганово в деревне Раскуиха. Рассказывали детям о происхождении названия, ловили мелких подъязков на удочку (сын уже начал увлекаться рыбалкой). Помню только горбатый мостик через Чусовую, и мутноватую по началу лета воду.

Работая в «Унипромеди», часто ездили с семьей в Курганово, где у института рядом с базой «Автомобилиста» была собственная база отдыха. Чусовую в этом месте видели только во время прогулок по берегу Верхнемакаровского водохранилища, мне пришлось ловить рыбу летом с лодки и зимой сетью со льда. Помню только торчащий на противоположном берегу из воды сосняк, уже погибший и желтый. Много позже, ближе к 2000 году, читал лекции на базе отдыха Северского трубного завода (на южной окраине деревни Курганово) и наблюдал зимнее водохранилище, от которого из-за безводья видел только осевший лед и русло Чусовой с кучками рыболовов на излучинах.

А вот Волчихинское водохранилище мы с семьей посетили, руководствуясь целым рядом побудительных причин. Во-первых, летний отдых с детьми в палатке. Во-вторых, желание порыбачить на спокойной воде (надувной лодки еще не было, т. е. с берега). В третьих, тесть рассказывал, что во время войны, когда строили Волчихинское, его со многими коллегами после работы вывозили на машинах вырубать лес под затопление, и хотелось посмотреть на плоды его трудов. Заброска на электричке до ст. Пионерская, дальше пешком на южный берег чуть выше плотины. Плотина была в пределах видимости, ночью освещалась. Позднее, пристрастившись к ловле щук на спиннинг ниже плотины, подивились, насколько точно гидростроители выбрали место, где можно было пережать Чусовую и с помощью невысокой плотины сделать огромный водоем, который даже именовали Свердловским морем.

Волчихинское водохранилище

Чусовая немыслима без притоков. Их десятки, если не сотни. Они не столь мощны протяженностью, но имеют приличный дебит. В 2011 году даже опубликованы планы Екатеринбурга пополнить питьевой запас за счет создания двух водохранилищ на Шишиме и Сулеме. Прощайте, шишимские хариусы.

Итак Шишим, первый из хотя бы отчасти освоенных мною притоков. Отчасти потому, что освоен и пройден неоднократно ногами несчетное количество раз до Шишимского дома отдыха. Называю его мини-Чусовой из-за имеющихся в нижнем течении скал. В Шишиме поймалась рекордная для меня щука — 2 кг и как раз под развалинами этого дома отдыха. Хорошо там хариусу и голавлю, хорошо их и ловить, лишь бы не запускали драгу в верхнем течении. Место нахождения драги обнаруживается в атласе области — дражные разливы четко видны недалеко от Новоуральска.

Вторым освоенным притоком стала Старая Утка. Познакомился с ней раньше Шишима не по рыбалке, а по рубке елок в Сабике к Новому Году. Все законно — по порубочному билету, не сомневайтесь. Но елки это зимой, а когда побывал там летом, обнаружил некрупную речку с бобровой плотиной и поймал пару неведомых мне рыбок. Проходивший мимо знаток и познакомил меня с хариусом, рассказывал, что, живя в Полдневой, часто ходил прямо по руслу одноименной Чусовой в болотниках и ловил их помногу. С тех пор Старая Утка стала одним из излюбленных мест рыбалки летом и зимой. Зимой доводилось ловить харюзню прямо в бобровом прудике. А в новогодние каникулы и налимов.

А теперь о знакомстве с Чусовой в среднем течении. Это точно было в двадцатых числах июня 1982 года. Позднее станет понятна точность даты.

Вместе с моим соратником по вылазкам в леса и рыбалке Виктором, опытным походником, с нетерпением ждали подходящего времени для вылазки на Чусовую подальше от городов. Остановились на камне Журавлик, где Виктор уже бывал. Ждали момента. Нужно было совпадение выходных, окончания нерестового запрета и посветления воды в Чусовой. Сошлось к 20 июня. Но была проблема — чемпионат мира по футболу с участием нашей команды, я тогда был ярым болельщиком. Проблему решил следующим образом. Весной обзавелся транзисторным телевизором, а поскольку был еще и радиолюбителем, не мог упустить шанс опробовать работу новинки в полевых условиях. На работе раскулачил один их приборов — вытащил оттуда аккумуляторы как раз на 12 вольт, зарядил их и связал изолентой.

Камень Журавлик

Вооружившись таким образом, в пятницу 19-го добрались до станции Кузино и поздно вечером загрузились в поезд Бакал-Чусовская (сейчас его нет — раздробили на маленькие поездочки по два вагона, до недавнего времени они еще бегали между отдельными станциями, но, говорят и эти сдохли). В глубокой ночи вышли на станции Рассоленки. Тьма египетская, пошли по дороге, вымощенной покоцанными железобетонными плитами, в направлении Чусовой. Только по сторонам звякали колокольчиками пасшиеся лошади и по обочинам моргами светляки. Романтика! Оживлял Виктор, спрашивая, взял ли я еще и раскладушку с подушками.

Шли часа четыре. По дороге видели зарево над Кыном, к утру какого-то зайца, выскочившего на дорогу. Порадовали вальдшнепы, пролетавшие низко над головой и блеявшие своими хвостами — была тяга.

Уже хорошо рассвело, спустились на берег и пошли вниз по течению до упора. Упором оказался камень Сплавщик. Пересекли несколько ручьев, поглазели на камни Пластинки и Журавлик (последний не воодушевил, есть и покрасивше). Уперлись в Сплавщик и раскинули барахло. Закинул на дерево проволоку и включил телевизор. Тишина. Чего было ожидать — Чусовая практически в каньоне, а ближайший ретранслятор в Кузино.

Камень Сплавщик

Покемарив часа три, занялись рыбалкой. Виктор распустил кораблик, а я расчехлил телескоп и принялся ловить некрупных голавликов на червяка. И у меня, и у Виктора больших успехов не было, хотя место было подходящее — шивера с некрупными камнями. Такой слабый клев в хорошем месте озадачил, но проплывающие на лодке рыбаки огорченно сообщили, что клева и быть не должно так как в Староуткинске прорвало какой-то пруд, и рыба ошалела. Непонятно, но здорово. Огорчились не шибко, все равно после обеда в воскресенье надо было выбираться.

Ночью Виктор снял с кораблика пару голавлей по полкило. Выпотрошил и завернул в траву, сказал, что рыба сутки сдюжит. Отдал мне как новичку. Вечером собрались и отправились на станцию. Выбравшись на высокий берег, я расчехлил телевизор и попытался что-нибудь принять на его собственную антенну. Изображения не отловил, но звук поймал — наши играли с шотландцами. Так и шел по ночной дороге среди светляков с телевизором под мышкой. Далее все благополучно, успел на утром работу, никто не хватился. Жаль, наши не выиграли.

Почти через двадцать лет туда вместе с Виктором съездил мой сын. Говорит, что поезд ходил между Дружинино и Чусовым. Дорога еще более разбита, на берегу припарковано несколько лодок. Встречались рыбаки с жалобами на плохую активность рыбы. Сам от рыбалки удовольствия не получил.

Автор: Владимир Растяпин