Смена этнической принадлежности манси в процессе адаптации к модернизации на Чусовой

Для малочисленных этнических общностей адаптация к модернизации, т. е. приспособление входящих в этническую группу1 индивидов к техногенным, урбанизированным ценностям часто таит в себе возможность утраты национальной самобытности. Говоря об адаптации традиционных обществ, обычно имеют в виду их адаптацию к цивилизации западного (европейского) типа. В современных условиях существования коренных малочисленных народов Севера любые последствия подобной адаптации должны рассматриваться, конечно, и с учётом исторического опыта процесса модернизации.

Сказанное можно проиллюстрировать на примере народа манси, проживавших, согласно сообщениям ряда дореволюционных исследователей этой этнической общности, в двух селениях Кунгурского уезда Пермской губернии2. Первым из известных исследователей, посетивших в 1773 году находившиеся на р. Чусовой мансийские деревни Бабёнки и Копчик, был И. Г. Георги, который во втором томе своих путевых записок «Bemerkungen einer Reise im Russischen Reiche», изданных в Санкт-Петербурге в 1775 году, описал образ жизни жителей этих селений, их религиозные традиции. Впоследствии сведения из путевых записок Георги о манси, проживавших в деревнях Бабёнки и Копчик, были использованы Н. К. Чупиным при составлении его «Географического и статистического словаря Пермской губернии». Сам же И. Г. Георги включил собранную им информацию о манси Кунгурского уезда также и в первую часть своего знаменитого труда — «Описание всех в Российском государстве обитающих народов'3.

Адаптация людей к окружающей среде происходит через культуру, т. е. согласно наиболее общему пониманию этого термина, всему тому, что создаётся в результате человеческой деятельности. И согласно сообщению И. Г. Георги, манси Кунгурского уезда уже к исходу третьей четверти XVIII века демонстрировали высокий уровень ассимиляции в пользу доминирующей русской культуры. 'По устройству жилищ своих,— писал Георги,— по образу жизни, по одежде, они совершенные русские крестьяне'4. К тому же в Бабёнках манси проживали совместно с работавшими на Кыновском заводе графа Строганова русскими крестьянами, которым принадлежали три из бывших тогда в деревне 12 дворов5. Главным занятием манси Кунгурского уезда учёный назвал охоту; вторичным заработком — лесные работы (рубка дров) на соседних заводах, что позволяло им покупать себе муку и платить подати6.

Что касается религиозных традиций здешних манси, то, несмотря на то что исследователем были зафиксированы у них иконы (говорится, по крайней мере, об одной со стоявшей перед ней восковой свечой, у того из манси, проживавших в Копчике, кто предоставил свою избу в качестве квартиры путешественнику7 — А. Б.), жители Бабёнок и Копчика продолжали совершать и традиционные обрядовые практики. В частности, И. Г. Георги в своих записках подробно описал присущие манси анимистические представления, праздничные жертвоприношения, похоронные обычаи8. Кроме того, местные русские крестьяне сообщили Георги, что манси хранили в лесах изображения духов ('идолов»)9. Манси же, будучи крещёнными, по понятным причинам, это отрицали.

В XIX веке жители Бабёнок и Копчика, по видимому, окончательно поменяли этническую самоидентификацию с манси и выражали полную причастность к другой (русской) этнической общности. Так, по сообщению членов экспедиции, посланной от Казанского общества естествоиспытателей в Богословский край «для исследования диких вогулов», Н. Сорокина и Н. Малиева, посетивших летом 1872 года Бабёнки и Копчик, жители указанных деревень совершенно не умели говорить на родном языке10. А совместное проживание с русскими крестьянами получило дальнейшее продолжение. Согласно свидетельству А. П. Орлова, к проживавшим в деревнях Бабёнки и Копчик манси в 1860-х гг. переселилось несколько русских семей из имений княгини Бутеро и Всеволожских11.

Манси Кунгурского уезда перестали использовать обжитое ими пространство в соответствии со своей культурной традицией и стали делать это согласно традиции доминирующей культуры. Несмотря на то что охота (неспециализированная) в качестве вида хозяйственной деятельности сохранялась12, произошла смена системы жизнеобеспечения. Манси начинали постепенно отходить от присваивающего хозяйства; они освоили новые трудовые технологии. Так, например, плывший в 1849 году по Чусовой с караваном металла от Билимбаевского завода Я. А. Рогов, называл главным занятием жителей деревни Копчик рубку корабельного леса, совершавшуюся под присмотром офицеров Морского ведомства13. Впрочем, к 1870-м гг., по замечанию Н. К. Чупина, заготовка леса в этой местности не производилась14. Главным же занятием манси Кунгурского уезда стала работа, связанная со службой на близлежащих горных заводах (Кыновском, Серебрянском и др.): погрузка судов, устройство и содержание заплавей, работа при сплаве судов по Чусовой и бурлачество при судоходстве вверх по реке15. Такой же способ жизнеобеспечения, как земледелие, у жителей деревень Бабёнки и Копчик совершено не привился16. Особых успехов в животноводстве, существовавшем в хозяйстве местных манси, также не наблюдалось.

Уплачивая ранее ясак, с 1869 года манси уже стали платить по окладным листам Казённой Палаты подушную подать по 1 ₽ 48 коп. с человека; также на государственные земские повинности по 39 коп., на обеспечение народного продовольствия по 5 коп., и всего, следовательно, 1 ₽ 92 коп., и, кроме того, уплачивалось ими на мировые учреждения с 400 десятин (436 га) земли, нарезанных в 1868 году,— 3 ₽ 20 коп.17 Всё это говорит о том, что манси Кунгурского уезда перешли из ясачного в крестьянское сословие.

По истечении века, прошедшего с момента посещения И. Г. Георги деревень Бабёнки и Копчик, жившие здесь манси стали 'хорошими христианами'18, ездили в церковь, отмечали все православные праздники19. О жертвоприношениях, описанных Георги и засвидетельствованных Н. Сорокин, не было 'и помину'20. Участники экспедиции от Казанского общества естествоиспытателей не смогли найти и каких-либо предметов, изображавших духов и напоминавших собой 'прежние времена язычества'21.

Таким образом, оказавшись в среде с доминированием культуры другой (русской) этнической общности, манси Кунгурского уезда Пермской губернии сделали выбор в пользу смены этнической принадлежности с целью адаптации к постоянно происходившему процессу, степень интенсивности которого в данном регионе ещё нуждается в уточнении, модернизации традиционных обществ, входивших в состав европейской (российской) цивилизации.

А. В. Беспокойный,
г. Шадринск

______________________

1. В данном случае дефиниции этнической группы и этнической общности выступают как синонимы.
2. Кривощёков И. Материалы для изучения Пермского края // Сборник Пермского земства. Отд. III. — 1904. — № 2. — C. 61; Чупин Н. К. О результатах экспедиции, снаряженной Казанским Обществом Естествоиспытателей в 1872 г. для исследования вогулов // Записки УОЛЕ. Т. I. Вып. 1. — Екатеринбург, 1873. — С. 147.
3. Георги И. Описание всех в Российском государстве обитающих народов. Ч. 1. О народах финского племени. — СПб, 1776. — С. 70–76.
4. Чупин Н. К. Географический и статистический словарь Пермской губернии. Т. II. Вып. 4-й. — Пермь, 1877. — С. 97.
5. Чупин Н. К. Географический и статистический словарь Пермской губернии. Т. I. — Пермь, 1873. — С. 52.
6. Чупин Н. К. Географический и статистический словарь Пермской губернии. Т. II. Вып. 4-й. — Пермь, 1877. — С. 97.
7. Там же.
8. Там же. С. 98–100.
9. Там же. С. 98.

10. Там же. С. 102.

11. Орлов А. П. Сведения о вогулах, обитающих в Пермской губернии // Сборник Пермского земства. — 1873. — Май-июнь. — С. 458.

12. Впрочем, по сообщению Н. Сорокина, занятие мужского населения деревни Копчик состояло исключительно из охоты. Чупин Н. К. Географический и статистический словарь Пермской губернии. Т. II. С. 102.

13. Чупин Н. К. Географический и статистический словарь Пермской губернии. Т. II. С. 101.

14. Там же.

15. Орлов А. П. Сведения о вогулах, обитающих в Пермской губернии… С. 459.

16. Единственное свидетельство об успешных занятиях земледелием манси, проживающих в деревне Копчик, можно встретить в записках Я. А. Рогова; Чупин Н. К. Географический и статистический словарь Пермской губернии. Т. II. С. 101.

17. Орлов А. П. Сведения о вогулах, обитающих в Пермской губернии… С. 458.

18. Теплоухов А. Е. О доисторических жертвенных местах на Уральских горах // Записки УОЛЕ. Т. VI. Вып. 2. — Екатеринбург, 1882. — С. 25.

19. Чупин Н. К. Географический и статистический словарь Пермской губернии. Т. I. С. 53.

20. Чупин Н. К. Географический и статистический словарь Пермской губернии. Т. II. С. 103.

21. Там же.